Afleveringen
-
Он сделал для развития медицины Латвии очень многое. И в практическом плане, и в теоретическом. С 1931-го по 1941-й был медицинским директором, а с 1944-го по 1947-й – главным врачом Рижской 2-й городской больницы, которая сейчас называется Университетской клинической и носит его имя. Он внедрял самые современные методы диагностики и лечения. Кроме того, стал основоположником Латвийской клинической онкологии. В 1939-м году основал первую в Латвии Больницу рака, в 1941-м – Республиканскую станцию переливания крови, а в 1946-м - Институт биологии и экспериментальной медицины при Латвийской Академии наук. И, конечно же, преподавал. И – постоянно оперировал!
Он – великий Паулс Страдыньш (1896 -1958). Хирург, онколог. Профессор, академик. Самый знаменитый врач Латвии.
Сейчас – помимо больницы – его имя носят Медуниверситет, Медицинский колледж и Музей истории медицины, а также улицы в разных городах.
Каким был этот человек? Как, почему именно ему удалось добиться столь многого? Рассказ – в очередной программе цикла «Культурный код». -
Актер Харийс Лиепиньш (1927-1998) блистал на сцене театра «Дайлес» полвека. Он сыграл все главные роли классического репертуара: Гамлета, Ромео, Гесту Берлинга, барона Мюнхгаузена, князя Мышкина, Ричарда Третьего, князя Болконского...
Исполняя роль Тотса в спектакле «Играл я, плясал» по Райнису, Лиепиньш произносил слова: «Можно получать, беря, но можно – отдавая! То, что получил, отдавая, навеки твоё!» Тотс отдает Лелде, олицетворяющей Латвию, символические три капли крови, по сути – свою жизнь. Актер Харийс Лиепиньш отдал искусству и публике свой огромный талант. За что удостоился такой же огромной любви – со стороны зрителей.
По определению искусствоведов и коллег, Лиепиньш был идеальным актером режиссера Смильгиса, создателя «Дайлес». Они стопроцентно совпадали во взглядах на театр и сценическое мастерство. «Чем более фантастично, страстно, смело, тем лучше!» - так формулировал сущность искусства Эдуард Смильгис. Лиепиньш – воплощал эти установки на сцене. -
Zijn er afleveringen die ontbreken?
-
История этого театра начинается даже не в 1863-м, а в 1782-м. Хотя вот на том месте, где мы видим сейчас Национальную Оперу, здание стоит с XIX века, с 1863 года. И это действительно был Первый Рижский городской театр, он же – Немецкий.
История у бренда «Латвийская национальная опера» интереснейшая. В очередном выпуске программы «Культурный код» - рассказ и о первом латышском балете, и о первой латышской опере, и о первых труппах…
С 2015 года официальное название театра – Латвийская национальная опера и балет. Но многие по привычке продолжают звать его «Национальной оперой», а еще – «Белым домом». Наш Белый дом – намоленное в плане искусства место – наш «бастион муз», по определению историка оперы Микуса Чеже. Менялась власть, менялись обстоятельства, но музы, к счастью, не покинули стены Белого дома. Как поют герои популярной современной постановки Яниса Лусенса «Птичья опера»: «Мы поем сегодня, мы будем петь завтра, мы хотим петь всегда!» -
Он родился в Латвии в 1895-м, учился в Рижском художественном училище. Но прославился как яркий представитель российского авангарда, основоположник и мастер советского фотомонтажа, автор агитационных фотомонтажных плакатов. С 1918 года по 1938-й сделал огромное количество таких плакатов, безусловно, талантливых, неожиданных, новаторских - это если смотреть с художественной точки зрения. Безусловно, пропагандистских – это если о политике.
Густав Клуцис. Он оказался в Петрограде во время Первой мировой. В независимую Латвию не вернулся. Пожалуй, вообще не сильно ассоциировал себя с Латвией. Но 26 февраля 1938 года был расстрелян под Москвой, на Бутовском полигоне – как «латышский националист». Большую часть работ вдова, художница Валентина Кулагина, решила передать в Латвию, так что сейчас они хранятся здесь, у нас.
Говорим о Густаве Клуцисе с заместителем директора Латвийского национального художественного музея, искусствоведом Иветой Деркусовой. -
Этот клуб стал ярким явлением культурной жизни Латвии. Он был открыт в 1962 году – и сразу же провел свою первую выставку.
Из клуба вышли мэтры: Валдис Браунс, Эгон Спурис, Гунар Бинде, Леон Балодис, Янис Глейздс, Вильгельм Михайловский, Гвидо Кайонс, Леонид Тугалев, Илмар Апкалнс, Янис Крейцбергс и другие.
Латышские фотомастера предъявили себя миру - стали посылать работы на конкурс World Press Foto, участвовать в масштабных выставках под эгидой Международной федерациифотоискусства (FIAP). И побеждать, получать награды. «На Латвию обрушился водопад медалей, кубков, дипломов», - говорит нынешний руководитель фотоклуба «Рига» Эйжения Фреймане.
В очередном выпуске программы «Культурный код» вспоминаем золотой век латышской фотографии – старт и расцвет нашего фотоклуба «Рига».
-
Недаром Юрмалу многие любят. Есть за что. Столько всего намешано-перемешано в ее истории. Рыбацкие поселки, целебные источники, дачи, санатории, барон фон Фиркс, герцог Эдинбургский, река Аа, она же Лиелупе, Йоменштрассе, она же улица Йомас, первое советское варьете в ресторане «Юрас перле», Дом творчества в Дубулты, концертный зал «Дзинтари»… Все это – Юрмала. И у каждого она – своя, потому что каждый приезжает – за своим.
14 железнодорожных станций от Приедайне до Кемери. Полоса длиной в 32 километра, ограниченная с одной стороны рекой Лиелупе, с другой - Рижским заливом. А ширина? От 300 метров до 3 километров: самый узкий участок – в районе станции Дубулты, самый широкий – в Кемери. Такой вот особенный город. В очередном выпуске программы «Культурный код» говорим о нем с директором Юрмальского городского музея Эрнестом Свиклисом. -
«Он запоминался с первого взгляда. Рост Лачплесиса. Голова Аполлона. Казалось – он высечен из единого, цельного камня. Каждая песня Дарзиньша была если не сенсацией, то восходящей звездой, поражавшей своим блеском», - так написала о композиторе Эмиле Дарзиньше Анна Бригадере.
Он сам был восходящей звездой. Но погиб на взлете, в 34 года.
Его творческое наследие: 19 сольных песен, 17 – хоровых, 1 незавершенная опера, пьеса для симфонического оркестра «Меланхолический вальс» (партитуры остальной своей симфонической музыки он сжег) плюс 240 статей о музыке.
Почему вдруг сжег собственные творения? Обвинили в плагиате. Оснований не было. Но трагедия – в результате – случилась.
А триумф пришел после смерти: «Меланхолический вальс» теперь – одна из визитных карточек латышского музыкального творчества. Да и все остальные произведения Эмиля Дарзиньша (1875 – 1910) не забыты, востребованы, исполняются. -
В 1879 году вышел первый латышский роман под названием «Времена землемеров» – «Mērnieku laiki». Его написали братья Каудзите, Рейнис и Матис, педагоги, журналисты, публицисты из Вецпиебалги. Большой роман, основанный на реальных исторических событиях, с переплетением сюжетных линий, образов. Причем события брались, как говорится, с пылу с жару: братья писали о выкупе крестьянами в собственность той господской земли, которую они прежде арендовали, - в Видземе этот процесс начался в 1860-м и, естественно, проходил очень бурно, сложно, порой трагически.
Как сказал авторитетный литературный критик Гунтис Берелис: «Иногда влияние романа «Времена землемеров» на латвийскую литературу сравнивают с влиянием «Дон Кихота» Сервантеса на испанскую литературу. Сравнение оправдано, поскольку авторы «Землемеров» не просто задекларировали представления о том, какой должна быть проза, но создали эту новую прозу. На самом деле, появление романа «Времена землемеров» – чудо: воистину необъяснимо, как на однообразном пространстве, где до тех пор можно было найти лишь дидактические рассказы или характерные для прессы фельетоны, где вообще не было никаких традиций, мог возникнуть роман, сам заложивший традиции, которые оставалось лишь продолжать!»
Очередной выпуск программы «Культурный код» - о братьях Каудзите. Эксперт – представитель Саулкрастского центра культуры Илва Эркмане. -
Он - один из основоположников латышской скульптуры. Его «Сидящая старушка» (1916) - фигура пожилой латышской беженки времен Первой мировой - включена в Культурный канон Латвии. Все начинающие художники в обязательном порядке рисуют на уроках его легендарную «Свинью» - скульптуру, которая создавалась в 30-х для Центрального рынка, но на рынок так и не попала, зато украшает один из залов Национального художественного музея.
Удивительный факт: непосредственно ваянию Теодор Залькалнс учился меньше года. Было это в Париже, в мастерской Родена – в 1899-м. А до того он рисовал, готовился быть художником…
Меньше года… Но при этом он сумел вписать свое имя в историю зодчества страны. Его творческий принцип: «Лепить строже, проще, чище».
Теодор Залькалнс (1876-1972) прожил долгую, насыщенную событиями жизнь. Об этом – очередной выпуск программы «Культурный код». Эксперт – искусствовед Эдварда Шмите. -
Всё, что ни скажешь об этом человеке, невероятно. Точней, кажется таким. На самом деле, всё правда, всё быль.
Август Домбровскис (1845–1927) – знаменитый латышский меценат. Родился в бедной многодетной неблагополучной семье. В школу не ходил ни дня. Однако самостоятельно научился читать, писать, считать, говорить по-немецки, по-русски. Стал очень успешным предпринимателем, миллионером. Но не только.
Он построил дворец – и завещал его народу Латвии. Это существующий поныне в районе Вецмилгравис Дворец культуры под названием «Ziemeļblāzma» («Северное сияние»). Причем когда строил, оставил без приданого собственную дочку, выходившую замуж, сказал: «Не могу сейчас ничего дать, очень средства нужны для “Зиемельблазмы”!» А когда его наградили престижнейшим Орденом Трех звезд – отказался; при получении нужно было вносить некую сумму, выкупать орден, Домбровскис аргументировал: «Да лучше я эти деньги в полезное дело вложу!..» Последние годы жил в небольшой комнатке так называемой «Зеленой школы» - им же созданного образовательного учреждения для детей, а в своем частном доме устроил Народную консерваторию, которой руководил его сын, профессиональный скрипач. И это – лишь несколько штрихов к портрету великого Августа Домбровскиса.
Разные мечты бывают у людей. Домбровскис мечтал о том, чтобы люди, работающие на его предприятиях, были образованными и культурными. Всю жизнь добивался, чтоб это стало реальностью.
Очередной выпуск программы “Культурный код” – о нем, Августе Домбровскисе. -
Много артистов хороших, много талантливых – но патриархом Латвийского Национального театра называют лишь одного. Карлиса Себриса (1914 – 2009).
Почему? Как складывались взаимоотношения у Себриса и сцены, коллег, зрителей? Поначалу он долго, десять лет, оставался незамеченным, появлялся в эпизодах с вечным «Кушать подано». А потом вдруг «выстрелил» ролью Вискрелиса в спектакле по пьесе Блауманиса «В огне» - и всё, словно глаза открылись у режиссеров, театральных критиков, публики. Началось восхождение на пик славы и всенародной любви. Вторую половину XX века Себрис блистал на сцене Латвийского Национального.
К счастью, и в кино снимался. К счастью – для нас, потому как театральные спектакли с участием Карлиса Себриса нам уже не увидеть, но фильмы остались: «Индраны», «В тени смерти», «Слуги дьявола», «Времена землемеров», «У богатой госпожи»... Экран дает представление об актерской и человеческой харизме. Ну а воспоминания современников, фотографии, книги, посвященные Себрису, дополняют образ. -
У поэтессы Арии Элксне (1928-1984) - особая ниша в латышской поэзии. Она писала о любви, о переживаниях влюбленной женщины так, как никто другой.
На торжествах в честь своего пятидесятилетия Ария сказала: «Знаю, что критики упрекают меня в ограниченности тем. Но я могу писать лишь о том, что пропускаю через свое сердце. Не может же мое сердце охватить всю необъятность мира!»
Её обожала публика. Сборники Элксне раскупались мгновенно. По мнению коллег и друзей, она – как поэт – родилась под счастливой звездой. Однако всю жизнь ее, словно вуалью, окутывала печаль. Будучи профессиональным врачом, она лучше других знала причину этой печали – маниакальная депрессия. Конечно, лечилась, но без особого успеха. Болезнь усугубляли переживания, а их Арии выпало немало. В 56 лет она добровольно ушла из жизни, незадолго до этого написав:
«Не смерти, жизни я признаюсь смело:
Нет дел великих у судьбы моей,
Нет подвигов, но до последних дней
Любила я, любила, как умела». -
Это одно из любимых мест отдыха рижан – Межапарк. Обычно, гуляя, мы не ходим в жилую часть Межапарка – нам хватает аллей вокруг Большой эстрады, детских площадок, ресторанчиков, красивого берега озера Кишэзерс, Зоопарка, наконец! Однако половина района Межапарк – частные дома, виллы. И в рассказе об истории района доминантой оказывается как раз эта зона.
Она стала застраиваться в 1902 – с легкой руки главного инженера Риги Адольф Агте. На ту пору в Европе была популярна концепция города - сада, где комфорт городской жизни сочетался бы с максимальной близостью к природе. Инженер Агте с архитектором Георгом Куфальдтом предложили властям города реализовать эту концепцию на территории Кайзервальда – так звался тогда Межапарк. Если по-латышски – Кейзармежс, по-русски – Царский лес. Название «Межапарк» появилось лишь в 1923-м… В общем, идея была предложена – и реализована.
В результате – Рига получила красивейший, престижный для проживания район Межапарк. В очередном выпуске программы «Культурный код» говорим о нем с нашим постоянным экспертом, замечательным рижским гидом Сергеем Иванченко. -
Он – выходец из простой деревенской семьи. Сделал себя сам. С юности мечтал издавать латышскую литературу на родном языке. И осуществил свою мечту, открыв издательство, типографию, магазин, причем не где-нибудь, а в центре Риги. Он – знаменитый латышский книгоиздатель Янис Розе (30.11.1878 – 10.05.1942).
Ему выпала и прекрасная, и одновременно трагическая судьба. Советская власть отняла у него все имущество. Потом отняла жизнь. Но после восстановления независимости Латвии потомкам удалось возродить дело Розе. Красивый логотип компании известен всем в Латвии: стебель с лепестками, образующий кольцо, а посередине - цветок розы. Внизу, слева и справа от кольца, буквы «J» и «R». А рядом написано полностью: «Jānis Roze». Сейчас в одной только Риге 17 книжных магазинов сети «Jānis Roze» плюс 21 магазин – в других городах страны. И, надо полагать, это не предел. И это здорово! -
Движение гернгутеров сыграло большую роль в истории развития Балтийского региона - Эстонии, Латвии. В XVIII веке, когда они появились в здешних землях, простые люди потянулись к ним с верой и надеждой. По мнению исследователей, именно гернгутеры сделали христианство действительно своим для латышей, они же – привили интерес к учебе, грамотности, готовя учителей для сельских школ, открывая эти школы.
Когда читаем биографии многих выдающихся людей Латвии, то и дело видим: «происходил из семьи гернгутеров», «разделял взгляды гернгутеров». Вот лишь несколько имен: писатели – братья Рейнис и Матис Каудзите, поэты Аусеклис и Янис Порукс, писатель Карлис Скалбе, композитор Эмиль Дарзиньш, дирижер и композитор Янис Цимзе, педагог, пастор и организатор первого латышского Праздника песни в Дикли Юрис Нейкенс…
Кстати, понятие «атмода» - пробуждение, как момент, характеризующий состояние общества, - пришло также от гернгутеров. Это их термины: «пробужденный человек», «пробужденное сердце». Поэтому есть немало историков, считающих самой первой латвийской атмодой не младолатышей середины XIX века, но гернгутеров середины XVIII.
В очередном выпуске программы «Культурный код» говорим о латышском гернгутерском движении с руководителем миссии Братской общины Латвии Гундарсом Цейпе. -
В Латвийский этнографический музей под открытым небом на озере Югла в одноименном районе Риги можно приезжать хоть летом, хоть зимой: там всегда красиво, душевно, да еще и познавательно.
Сейчас там 118 построек. Четыре главных раздела – по регионам: Курземе, Видземе, Земгале, Латгале. Скоро будет и Селия. И новое хранилище для экспонатов должно появиться – если не сейчас, к 100-летнему юбилею музея, все это строить, то когда же?
Решение создать Этнографический музей Управление памятниками Первой Латвийской республики приняло 2 февраля 1924 года, а 13 мая 1932-го – состоялось торжественное открытие. «Вот как приняли решение, этот момент и считается началом нашей биографии», - говорит главный хранитель фондов музея, доктор исторических наук Мартиньш Куплайс. Так что с февраля 2024-го Этнографический музей отмечает свое столетие. И под его же знаком пройдут ближайшие несколько лет. -
Её не называли «королевой сцены», при этом единственная актриса, внесенная в Культурный канон страны, - это она, Антра Лиедскалныня! Формулировка: «одна из наиболее ярких представителей актёров «живого процесса» в Латвии». Иначе говоря, можно играть мастерски, а можно – на разрыв аорты. Второе – про Антру Лиедскалныню. Недаром ее звездной ролью стала Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание».
Впрочем, Лиедскалныня (1930-2000) была актрисой универсальной. Она блистала и в трагедиях, и в комедиях. К сожалению, в кино ей досталось немного ролей, зато на сцене Национального театра она играла и классический, и современный репертуар. От Сони Мармеладовой из «Преступления и наказания» – до Анны Маньяни из моноспектакля «Анна Маньяни, время мессы».
Роль Маньяни в 1998-м, за полтора года до смерти, ей предложил режиссер Эдмунд Фрейбергс, желая помочь, поддержать любимую актрису, которая тогда вернулась в театр после очередной паузы. Жилось ей непросто, случались эмоциональные срывы. По определению режиссера Альфреда Яунушанса, «ей трудно было нести свой талант». Но она умела, словно Феникс, возрождаться из пепла. -
Нашему главному рынку в 2030-м исполнится 100 лет. За это время он пережил много чего, но принципиально не изменился - ни в наземной части, ни в подземной. Пять павильонов: 4 стоят параллельно, 1 перпендикулярно. Величина подземного городка с туннелями и морозильными камерами – 2 гектара.
В 1922 году Рижская дума приняла судьбоносное решение – использовать ангары для дирижаблей, которые остались на юго-западе Латвии, в поселке Вайнёде после Первой мировой войны, для строительства нового Центрального городского рынка. В том же году лучшим на конкурсе был признан проект архитектора Паула Дрейманиса. Так все и началось…
Об интереснейшей истории создания рынка говорим с постоянным экспертом «Культурного кода», замечательным гидом Сергеем Иванченко. -
Славу и народную любовь писательнице Анне Бригадере принесла пьеса-сказка «Спридитис» о приключениях озорного мальчишки с добрым сердцем. Это произведение было написано и впервые поставлено в 1903 году. А вслед за ним появились «Принцесса Гундега и король Брусубарда», «Чудо-птица Лолиты», «Майя и Пайя» - тоже пьесы-сказки. Они до сих пор не сходят со сцены. «Чудо-птица» легла в основу оперы и мюзикла. А «Спридитис», «Майя и Пайя» - экранизированы.
Анна Бригадере (1861-1933), появившаяся на свет в бедной батрацкой семье, смогла стать авторитетной персоной своего времени, любимицей читателей. В 1922-м – за вклад, внесенный в литературу Латвии, - она получила право на небольшой земельный участок в Тервете. Полуразвалившийся дом, стоявший на участке, Анна восстановила и облагородила. Назвала его – «Спридиши». Для нее было очень важно, что дом находится неподалеку от хутора, где когда-то батрачил ее отец. Кстати, именно там она создала большую часть автобиографической трилогии «Бог. Природа. Труд», которую считала главной в своем творчестве. Сейчас в этом доме располагается Мемориальный музей Анны Бригадере. -
С одной стороны, Вецаки – район Риги, с другой – очень зеленая зона с пляжем и частным сектором. Старт развитию и процветанию этого места дал предприниматель, меценат Август Домбровскис, решивший в конце XIX века построить здесь курорт.
Какое-то время Вецаки действительно были курортом – внутригосударственного значения, выйти на международный уровень попросту не успели. А в советскую пору стали точкой концентрации детских лагерей отдыха. Все детсады и предприятия Риги везли сюда на лето свою ребятню. Творческая интеллигенция пригляделась – начали селиться знаменитости.
Вот так и складывался колорит этого места. О поворотах в его судьбе и дне сегодняшнем говорим с руководителем общества «Вецаки», коллегой, радиоведущей Илоной Яхимович. - Laat meer zien
